Он бережно положил автомат рядом и вернулся к сумке. Что тут? Немного съестного: пара засохших бутербродов с салом. Ладно, иметь их полезно, однако о владельце они ничего не скажут. А вот это, в пленке, перетянутое резинкой? Ага: документы. Вот это уже приятно…
Милов развернул пакетик и стал неспешно просматривать. Собственно, документов было мало. Технетский знак; эта штука заменяла тут паспорт. А это что за карточка? О, водительская? Для всех видов автомобиля и на мотоцикл к тому же. Международные права, вот что это. Конечно, каждый технет уже по определению умеет водить машину, но высокого класса достигают лишь отдельные; этот — один из них. Весьма интересно… Ну, а еще чем сумка его порадует?
Преодолев некую неловкость, Милов стал поочередно вынимать один предмет за другим; бегло оглядывая, клал на пол. Там было белье, две пары, не новое, но чистое, стиранное; тяжелые башмаки — видимо, запасные; несколько каких-то бумажек (подробно разглядеть их сейчас не было времени, Милов успел увидеть только, что среди них было письмо в изрядно уже потершемся конверте); тяжелый пластиковый футляр — Милов с надеждой раскрыл его, но тут же разочаровался: вместо ожидаемого пистолета (даже при наличии автомата он не был бы лишним) или хотя бы хорошего запаса патронов, он увидел всего навсего несколько слесарных инструментов. Была там пара книжек, судя по обложкам — детективов; нашлись в сумке небогатые туалетные принадлежности, еще какие-то мелочи, не привлекшие к себе внимания. Одним словом, кроме оружия — совершенно ничего такого, что помогло бы Милову сейчас выпутаться из неприятностей, нависавших над ним все ниже.
Он аккуратно переложил все к себе, стопроцентно уверенный, что владельцу содержание сумки вряд ли уже когда-либо понадобится, а вот ему, Милову — как знать.
«Хотя, — прикинул он, — тащить такого бегемота, да еще при нынешней хромоте, вовсе не будет развлечением на лоне природы. Любишь кататься (за границу), — внутренне усмехнулся Милов, — люби и сумочки таскать, отнюдь не дамские…»
Закончив с инвентаризацией и присвоением чужого имущества, он позволил себе немного поразмыслить о житье-бытье.
«Давай-ка сопоставим те немногие факты, что теперь известны. Как сказал сам раненый, он работает у старика. Он — классный водитель. И оказывается в этой яме. По его словам — хотел срезать уголок… Куда он направлялся? Если предположить, что туда же, куда держит путь и сам Милов? В таком случае очень возможно, что именно он и есть тот водитель, с чьей помощью Милову предстояло попасть в конвой, и в паре с которым работать там.
Надо надеяться, что он еще очнется. Все равно — придется ждать, пока не возникнет уверенности, что облава ушла достаточно далеко, а лучше — погрузилась на машины и убыла к месту постоянного расположения. Что же — переведем дыхание и подумаем — как действовать дальше… Если этот раненый — действительно тот самый водитель, который должен был проникнуть в конвой, то, похоже, вся операция идет насмарку. И ежу ясно: если он не возьмет парня в машину, когда конвой пойдет к границе, то мне окна не найти и за неделю, и за месяц — если бы я даже располагал этой самой неделей, не говоря уже о месяце — а у меня осталось… осталось уже меньше трех суток. А если я не отыщу окна, мне нечего будет сообщить людям. Но если даже граница закроется (хотя и не верится в такую возможность), без своего человека в конвое не удастся получить контроль над машинами и грузом… Да, ничего нельзя было придумать хуже, чем выход из строя этого человека — или технета, работающего на Орланза, черт его разберет, кто он на самом деле… И возникла целая куча поводов для размышлений. Возможно, у старика в операции заняты и еще какие-то люди — там, на переднем, так сказать, крае — но я их не знаю, и выходит, что рассчитывать можно только на самого себя. Черт, даже совета спросить не у кого — не у себя же самого, в самом деле… И тем не менее, придется советоваться с собственной персоной — и обязательно что-нибудь придумать, иначе…»
4
(68 часов до)
Однако вместо составления плана на ближайшее время (что было бы вполне естественно) он почему-то углубился в воспоминания; хотя может быть, это и являлось сейчас самым полезным. Постарался сосредоточиться, невзирая на боль в ноге — или, может быть, благодаря ей.
Он стал вспоминать о самом приятном из всего, что приходилось ему переживать за все дни — после второго звонка, прозвучавшего тогда в Москве. А именно: о встрече с Евой, — встреча эта состоялась после того, как Милов категорически заявил, что в противном случае он ни о чем больше разговаривать не станет, ни за какое дело не возьмется, и вообще — возьмет да и созовет пресс-конференцию.
В ответ на последнее предупреждение Хоксуорт иронически улыбнулся, но всего лишь на миг. А потом сказал:
— Хорошо. Будь по-вашему. Но только если вы согласитесь на определенные условия.
— Сначала хотел бы их услышать, — буркнул Милов.
— Нет ничего проще. Дело в том, что мисс Блумфилд совершенно не в курсе наших с вами планов. Она не имеет представления о том, что сюда вас пригласили мы. И не должна его иметь. Мы все сделаем, и она встретит вас. Однако, у вас обоих сейчас плохо со временем. Так что свидание будет достаточно мимолетным.
— Интересно, как же я объясню ей мое появление?
— Очень просто. Вы очень хотели ее видеть — и приехали.
— На какие деньги?
— Сошлетесь на лекционный вариант.
— Я вовсе не желаю врать ей.
— А вы и не будете. Потому что то, чем мы просим вас заняться, и есть тот самый обмен опытом, за который мы готовы платить. Вряд ли она потребует уточнений…
— Вижу, что вы ее совершенно не знаете.
— Я хорошо ее знаю, хотя и не знаком лично. Однако, ей будет просто некогда спросить. Об этом мы позаботимся.
— Только без шуток, — Милов постарался, чтобы в голосе прозвучала угроза.
— Разве мы похожи на шутников?..
Его отвезли в аэропорт, ион позвонил туда, где — как ему сказали — она сейчас должна была находиться.
Она очень обрадовалась, и одновременно огорчилась.
— О, так прекрасно, что ты приехал… и как жаль, что именно сейчас: у меня всё забито, каждая минута на счету. Я даже не бываю дома… Придется тебе какое-то время пожить там в одиночестве.
— Не получится, — сказал он и объяснил, что ему предстоит прочитать курс лекций на Аляске.
— Так что потом, — сказал он. — Когда закончу.
— Ты рад? — спросила она.
— Ты знаешь.
— Не имеет значения, что знаю. Это надо повторять регулярно. Как арендную плату вносить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});